Тимонг Лайтбрингер - Записки Безымянного [проза]
С разбегу я набросился на одного из них и повалил на спину - стал молотить кулаками, не глядя.
Желание защитить Лауру настолько сильно загорелось в моей груди, что я уже не чувствовал боли, когда двое других оторвались от плачущей Лауры и схватили меня. Я не чувствовал боли, когда один из них схватил меня за волосы, другой за куртку так, что я уже не мог пошевельнуться. Я не чувствовал боли, когда меня стали бить кулаками в грудь. Я не чувствовал боли, когда упал на землю и меня стали пинать ногами.
Я не чувствовал боли тогда. Боль пришла потом.
Маленькая струйка крови текла из разбитого носа и губ, оставляя вязкий красный след на тротуаре.
Трое парней гоготали и раздевали плачущую и умоляющую их не делать этого девушку - умоляющую напрасно. Не знаю, сколько прошло времени - я не помню. Но вот последующее я помню предельно ясно.
“Вы сейчас оставите ее и уберетесь прочь. Немедленно ! ”- до боли знакомый и сейчас уже какой-то предельно каменно-твердый голос раздался в пространстве.
Еле ворочая головой, я все-таки сумел повернуть ее и увидел стоящего рядом со мной Ричарда. Не таким, совсем не таким был его голос, когда он говорил с нами - сейчас он был каким-то жестким и также исполненным огромной силы. Я плохо помню те мгновения - глаза застилал какой-то красный туман - но многое все же помню…
При его словах парни оторвались от плачущей и стонущей Лауры и повернулись в нему.
“Немедленно ! ”, - повторил он и сделал еще несколько шагов вперед.
“Ну вот еще ! Кто ты тут такой-то !”, - крикнул один из них - но в его словах уже не было той вызывающей смелости беззаконности и той уверенности, что была прежде.
“Я сказал немедленно! Здесь не будет повторений. Можете убираться прочь, я вас не трону - вы сами создали себе не лучшие следствия своим поступком. Но сейчас вы уберетесь прочь !”
“А ты попробуй нас выгнать, козел !”, - уже явно бравируя, крикнул все тот же парень.
Тогда Ричард шагнул вперед, резко вскинул правую руку вверх - в это мгновение, казалось, огненный клинок сверкнул на мгновение в его руке – или, быть может, мое помутненное сознание уже начало сводить меня с ума? - и он выставил руку вперед. “Сейчас же ! ”- повторил он.
“Да чего же вы боитесь его ! Нас же трое, а он один !”, - прокричал все тот же заводила и, видимо решив дать пример своим союзникам, резко рванулся в сторону Ричарда, выставив вперед свои кулаки.
Он налетел на Ричарда со всей силы - такой напор должен был просто повалить его на землю.
Мне показалось, что как будто в тот момент их столкновения что-то вспыхнуло вокруг Ричарда … как бы то ни было, я ясно видел, как налетевший на него насильник как будто бы столкнулся с каменной стеной. Он просто врезался в него и отлетел на шаг - а Ричард даже не шелохнулся, совсем - не шелохнулся. Ни на йоту. Насильник же упал на землю, застонал и затем затих.
Двое других парней, итак изрядно напуганных его появлением, бросили Лауру и со всей доступной им скоростью побежали прочь. Их не преследовали.
Я не помню, что было дальше.
Очнулся я уже у себя дома - и боли уже не чувствовалось.
Я встал и вскоре нашел Ричарда. Он молча сидел у камина - казалось, он дремал, глаза его были закрыты. Я не стал тревожить его, а пошел искать Лауру - я нашел ее в соседней комнате на кровати - спящую. Раны ее были перевязаны и на ней была новая, непорванная, одежда.
Помнится, меня потом снова сморил сон.
Когда я вновь проснулся, Лаура и Ричард были уже на ногах. Они сидели рядом с моей кроватью.
“А, проснулся”, - сказал Ричард и улыбнулся. “Вставай, воин. Раны твои зажили и ты вновь готов встать в строй. Тебе нужно будет сделать это перед наступающей эпохой испытаний”.
“Я…я не чувствую боли…совсем. Как я так быстро поправился?”
“Да, и Лаура тоже не чувствует. Боли больше нет. Я исцелил вас, но это далось мне не легко - однако теперь я уже отдохнул”.
“Как же ты …?” – начала было Лаура, но Ричард поднял руку, как бы призывая к молчанию, и сказал - “После вопросы, после, сейчас вам еще нужен отдых. Отдыхайте, воины со львиными сердцами” - и он вышел из комнаты.
* * *
Потом вновь были наши с ним беседы. Было еще много-много радостных дней.
Это были незабываемые дни. Может, одни из лучших в наших жизнях.
А потом он ушел - и мы остались одни. В очередное утро он встал, и сказал мне, что сегодня ему пора идти.
“Куда?” – спросил я.
“По пути, который я выбрал”, - были его слова.
Я заплакал. Я заплакал тогда, когда он сказал, что уходит от нас.
Он улыбнулся и сказал : “Не плачь, мы расстаемся не навечно. Быть может, мы еще встретимся. Прощай, воин, и помни о днях грядущих испытаний ! ” - он вновь привычно махнул рукой и направил свои шаги в свой раскрывающийся путь.
Мы стояли плечом к плечу - я, Джон, Джим и Лаура. Я провожал его грустным и полным надежды взглядом.
Лаура опустила голову. “Прощай”, - тихо прошептала она.
“Он еще вернется”, - сказал Джим. “Мы еще встретимся с ним”.
* * *
Я очнулся от воспоминаний.
Как сейчас помню тот чудесный месяц - и последующие годы жизни, что сопровождали его.
Я так и не встретил больше этого человека. Иногда я даже начинаю сомневаться – человек ли он?
Кто он? Мудрец? Пророк? Просто человек, согласно его словам, пришедший в этот мир напомнить людям об их долге и показать светлый путь?
Я не знаю. Но я знаю одно - его слова дали мне жизнь. Он показал мне чудесный мир в котором мы, мы, люди ! - можем жить. Если мы выберем и захотим, если мы не будем сидеть на месте, перебирая рухлядь собственных предрассудков, а будем двигаться вперед. Если мы будем любить. Если будем радостны.
Да, да, да ! Он показал мне Новый Мир - мир Жизни. Он указал на доступные человеку удивительные возможности.
Захотим ли мы жить светло? Это выбор каждого человека. Я не могу сделать этот выбор за каждого. Каждый сам, рано или поздно, но неизбежно - сделает свой выбор.
Но я сделал свой выбор, и я отвечаю прекрасному - да !
Я отвечаю красоте - да !
Я отвечаю любви - да !
Я отвечаю радости - да !
И Новому Миру я отвечаю - да !
Вперед в прошлое
Шаг, шаг, шаг.
Ноги сами несли его вперед - туда, где он когда-то провел десять лет своей жизни - десять долгих лет…Вот он вынырнул из-за поворота на очередной улице и остановился - вздохнул облегченно и радостно.
Да, он наконец-то пришел - после десяти лет разлуки он вернулся к своей родной школе, к людям, давшим ему так много - помогшим сделать первые шаги, поддерживавшим его, помогавшим ему….
Итак, он пришел, вернулся к своим воспоминаниям - воспоминаниям наяву. Лишь после десяти лет разлуки жизнь предоставила ему этот шанс. А ведь он был еще совсем ребенком, когда переступил этот порог - маленьким беспомощным ребенком, нуждающимся в защите и помощи…теперь же он сам мог защитить других и помочь им. Подошел к зданию школы - и сразу же окунулся в радостную и беззаботную атмосферу детства - время, которое он провел в труде, но не развлечениях. Развлечения…он улыбнулся. Пустая трата времени - прожигание драгоценного дара жизни, суррогат для бездельников. А он бездельником - не был, как не были ими огромное число людей, которых он знал. Он отчетливо помнил сейчас, как провел это время в труде … нет, не глупой зубрежке - умной учебе - и учился находить в этом радость.
А другие… другие люди делали другие выборы - свои выборы. Кто-то - схожий с его, кто-то совершенно иной. Большие и маленькие, важные и не очень. Впрочем, нет, важные - нет вещей незначительных. Они строили свою жизнь - каждый по-своему - как хотели, как считали нужным, как им было удобно. Словом, каждый по своему - они имели на это право.
Кто-то пил пиво и курил сигареты. Кто-то беспрестанно гонял в футбол, с утра до вечера проводя время на утрамбованном асфальте стадиона. Кто-то зубрил толстые правильные учебники.
Словом, каждый совсем-совсем по-своему.
Шаг, еще шаг, еще много-много шагов - подъем по лестницам, старым лестницам старого здания. Первый, второй, третий этаж…стоп.
Он зайдет к своему бывшему классному руководителю, потом - к остальным учителям. Стук в дверь - и до боли знакомое, хоть и заметно постаревшее лицо женщины. Приветливая улыбка на его лице - женщина отвечает ему тем же. Она узнает его и приветствует, она рада встречи с ним - впрочем, как и он сам.
Разговор - долгий длинный разговор, который, казалось, будет тянуться вечность. Он рассказывал - рассказывал об этих десяти годах своей жизни, рассказывал и о своей школьной жизни - так, как понимал и чувствовал ее теперь.
Разговор длился и длился - он говорил, а она внимательно слушала и радовалась за него. Потом говорила она и слушал он.
